На площади Ушакова в Севастополе

Вечером я стоял на площади Ушакова в Севастополе. Смотрел на бухту, раскинувшуюся передо мной. На той её стороне, где горели фонари-ягоды, находился военно-морской госпиталь. Там лежали наши парни, раненные в боях. Пару дней назад я общался с ними, поддерживал, чем мог.

И вот теперь вспоминал о них, а подо мной грохотала музыка, подо мной угашивались в хлам люди-инсекты.

Там есть такой пытачок, на площади Ушакова – с ночными клубами, стрип-клубами и борделями. В них веселились сатиры и нимфы, крича в ночь. Праздновали Хэллоуин. Или ещё что-то.

И в этом, как дыра, зияла несправедливость – она зудела и жгла, как рана. Что одни погибали на войне, а жрущие, срущие, нюхающие прожигали мир, не задумываясь о тех, первых, будто и не было их.

Или вот эти кадры – очередь в московские клубы на Хэллоуин. Что это? Из какой страны? С какими людьми? Моя ли это страна? Мои ли люди? Кто отформатировал их? Кто превратил в насекомых?

Из таких картинок, сюжетов не надо делать глобальных выводов, скажут мне. Да, не надо, но локальные сделать, определённо, стоит. И так уже было, конечно – ещё Розанов писал о «всюду просочившемся искусстве кабака». И Лесков создал свой рассказ «Бесстыдник». Всё это было, да, но это нет значит, что так быть должно. Отнюдь.

Потому что это лики умирания, лики рабства. Они не в том, чтобы носить исключительно траур, нет - они в уместности (ведь грех - то, что сделано не вовремя и не к месту). И это не значит, что всем нужно надеть саваны или взять автоматы – речь лишь о том, чтобы уважать тех, кто принял на себя удар.

И я точно помню то гадостное ощущение 31 октября 2015 года, на набережной в Феодосии, когда толпы праздновали Хэлллоуин, хотя все знали о 224 погибших в авиакатастрофе над Синайским полуостровом. Дело не в Хэллоуин, нет - дело в системе координат.

Подлинная катастрофа незаметна – она начинается с падения образования и культуры, а после разрушается всё. Победа же начинается с того, что нация становится независимой прежде всего с точки зрения идей и смыслов. Становится самодостаточной. Иначе это рабство, иначе это плен, в котором корыто – корм – пойло; да и то не для всех.

Чем мы раньше это поймём, тем лучше. Потому что необходимо обновление – обновление идей, смыслов, кадров. Иначе ради чего всё это?